Минэкономразвития заявило о риске распространения углеродного налога ЕС Механизм пограничного углеродного налога, переходная фаза которого заработала в ЕС с 1 октября, противоречит нормам ВТО, считают в Минэкономразвития России. Ведомство призвало противостоять распространению этой практики
Минэкономразвития видит риски от введения Евросоюзом механизма трансграничного углеродного регулирования в распространении этой практики в других странах и пытается противостоять этому на международных площадках. Так прокомментировала РБК запуск переходного этапа европейского механизма директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития Екатерина Майорова.
Механизм пограничной корректировки углеродных выбросов (CBAM), вступивший в силу с 1 октября (первый в мире в своем роде), обязал на первом этапе импортеров некоторых видов продукции в ЕС ежеквартально отчитываться о ее углеродном следе. С 1 октября 2026 года импортеры должны будут платить за выбросы, образовавшиеся при производстве данных товаров, через покупку специальных сертификатов. Норма затрагивает поставщиков цемента, черных металлов, алюминия, электроэнергии, удобрений и водорода. Механизм, по объяснениям европейских регуляторов, призван устранить диспропорцию в фискальной нагрузке между европейскими производителями, которые обязаны покупать квоты на выбросы парниковых газов в европейской системе, и импортерами.
«Очевидно, что с помощью пограничного корректирующего углеродного механизма ЕС стремится распространить на другие юрисдикции применение своей системы торговли квотами на выбросы и методологию ценообразования на углерод. Цель очевидна— защитить свою промышленность от внешней конкуренции»,— подчеркнула Майорова.
По ее словам, «эти планы противоречат нормам Всемирной торговой организации (ВТО) и ведут к росту протекционизма, разрушая многостороннюю торговую систему».
В качестве одного из рисков введения данного механизма Минэкономразвития видит распространение применения аналогичных механизмов. «Для недопущения «расползания» такой практики на регулярной основе убеждаем наших торговых партнеров в необходимости противодействовать ей на международных площадках, в том числе ВТО, Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата и других»,— отметила Майорова.
Переориентация на Восток
После введения европейских санкций и переориентации значительной части российской внешней торговли на новые рынки степень потенциального влияния механизма пограничной корректировки углеродных выбросов на российский экспорт снизилась, утверждает Майорова. Однако Минэкономразвития постоянно ведет мониторинг имплементации этой нормы для защиты российских экспортеров, «развивает собственную повестку и подходы к декарбонизации— как на внутреннем треке, так и в контактах с дружественными странами».
По оценке Kept (бывшая KPMG), наибольшая среднегодовая дополнительная финансовая нагрузка на экспортируемые в ЕС и Великобританию товары в период с 2026 по 2030 год придется именно на Россию. Среднегодовые издержки импортеров из России могут составить от €3,4 млрд до €6,3 млрд. Для сравнения: издержки Китая оцениваются в диапазоне от €2,3 млрд до €4,5 млрд в год.
До введения санкций объем импорта из России, потенциально попадающего под CBAM, оценивался в €8,5 млрд. В 2022 году экспорт из России в ЕС и Великобританию попадающих под CBAM товаров значительно сократился, пишет Kept. Так, в 2022 году по сравнению с 2019 годом объем поставок алюминия уменьшился на 30%, удобрений— на 32%, импорт железа и стали из России сократился на 48% к 2021 году.
Центр макроэкономических исследований Научно-исследовательского финансового института Минфина оценивал потери от CBAM в 0,17% ВВП России. Если исходить из прогнозируемого объема ВВП России на 2026 год, когда «углеродный налог» в ЕС вступит в силу, в размере 202 трлн руб., то такие потери эквивалентны примерно 340 млрд руб. в год, или около €3,4 млрд.
Китай тоже применяет систему торговли квотами на выбросы CO2, но китайская система в значительной мере отличается от европейской, отмечает Майорова. «Эти различия касаются как товарного охвата системы, механизма предоставления бесплатных квот, так и самой системы ценообразования на углерод, а также иных элементов системы. Введение каких-либо дополнительных механизмов, со слов наших китайских партнеров, пока не рассматривается»,— подчеркивает она.
Китайская система торговли выбросами (China ETS) действует с 2021 года. Пока она покрывает сектор энергетики, но в ближайшем будущем в нее войдут нефтехимическая и химическая отрасли, производство стали, цветных металлов, стройматериалов, целлюлозно-бумажное производство и авиация.
Глава департамента Минэкономразвития также заметила, что введение европейского трансграничного углеродного регулирования или аналогичных ему систем «неминуемо приведет к удорожанию [любого] экспорта и, следовательно, потере его конкурентоспособности на мировом рынке».
Хотя другие страны пока не намерены вводить свои трансграничные углеродные тарифы, углеродное регулирование ужесточается и в странах Азии и Ближнего Востока, писали эксперты Kept в 2022 году. По их оценке, издержки российских экспортеров от ужесточающегося углеродного регулирования в государствах Азии и Ближнего Востока могут составить $875 млн в среднем за год (в основном на рынках Турции и Китая). Самые крупные издержки понесут российские экспортеры черной металлургии ($500 млн), производители удобрений ($156 млн) и нефтяной сектор ($106 млн).
