Герой России Олег Кононенко — бессменный командир отряда космонавтов с 2016 года. Всего он провёл на орбите уже 736 суток, а с учётом будущего космического путешествия длительность полётов составит 1000 суток, то есть почти три года вне Земли. Космонавт поделился с aif.ru подробностями предстоящей экспедиции.
«Будем выращивать перепелов и печатать кристаллы»
Aif.ru: — Олег, чем ваш пятый полёт будет отличаться от четырёх предыдущих?
Олег Кононенко: — Первые четыре полёта были достаточно стандартные, каждый — около 200 суток в космосе, то есть чуть больше полугода. В сентябре мне предстоит выполнить полёт, который продлится год. Насколько я знаю, годовых полётов за всю историю было не более четырёх. Наш старт запланирован на 15 сентября, вернёмся на Землю 27 сентября 2024 года.
— Чем вы будете заниматься всё это время?
— В моей программе запланировано 59 космических экспериментов. Предполагаются четыре выхода в открытый космос, достаточно серьёзные ремонтно-восстановительные работы, которые я буду выполнять вместе со своим экипажем на российском сегменте. На борту мы занимаемся проведением как фундаментальных научных исследований, так и прикладных. Спектр широкий — от получения новых видов материалов до медико-биологических экспериментов. Мы проводим наблюдения за Землей, техногенными катастрофами, изменениями площади лесов, разливами рек. Один из самых интересных экспериментов — выращивание перепелов на космический станции. Последний раз подобные проводились ещё на станции «Мир». Также я буду заниматься печатанием определённого вида кристаллов, используя 3D-биопринтер, во время выхода со станции установлю новую научную аппаратуру снаружи МКС.
«В будни встаём в 6 утра, в выходные уборка»
— Как устроена жизнь на борту станции, когда несколько космонавтов находятся в замкнутом пространстве год?
— Отмечу, что пространство не такое уж маленькое. Я бы оценил размеры космической станции как два самолета Boeing 747. Живём мы по строгому распорядку дня. В 6:00 у нас подъём, утренние процедуры, завтрак, обязательная конференция с Землей — и приступаем к работе. Рабочий день длится одиннадцать с половиной часов, включая час на обед и два часа физической подготовки. График напряжённый, потому что время на станции очень дорого. Ведь экспериментов достаточно много, иногда они не умещаются в рабочий график, поэтому приходится захватывать субботу и воскресенье, то есть те дни, которые предоставлены для отдыха. Кроме того, обязанности по уборке российского сегмента с нас никто не снимал. В воскресенье экипаж занят тем, что пылесосит, моет, трёт своё место обитания.
— Чем ещё вы можете заняться в свой выходной день на МКС?
— Общаемся с семьями. В субботу или воскресенье нам организуется видеоконференция с близкими. Причём если раньше наши семьи приходили в Центр управления полётами, чтобы поговорить с нами, то сейчас достаточно IP-адресов, планшета, компьютера — и сигнал со станции доставляется прямо домой. Я могу разговаривать со своими родными, когда они находятся в квартире, гуляют по улице. Вместе мы смотрим фильмы, ужинаем. Всё как у обычных людей.
«Американцы приглашают нас в гости, а мы их»
— На МКС всегда интернациональная команда космонавтов. Как в условиях современной политической ситуации осуществляется сотрудничество?
— На борту всегда есть космонавт из России, космонавт из США, представитель Европейского космического агентства, японского, канадского. В разной степени санкции, конечно же, повлияли на работу отрасли. Большинство предприятий российской космической отрасли были внесены в санкционный список. Но проводится большая работа по импортозамещению, и притом довольно успешно. Наши ракеты летают, корабли летают.
А наши взаимоотношения с астронавтами из других стран не изменились, они остались дружескими. Мы все придерживаемся разных взглядов на политическую ситуацию в мире, но у нас есть множество других тем для разговоров. Когда я прохожу тренировку в США или Европе, то коллеги приглашают меня к себе в гости. Точно так же, когда они находятся здесь, в России, я их приглашаю домой к себе.
Дело в том, что МКС — это настолько сложное техническое сооружение, что, находясь на борту, мы очень сильно друг от друга зависим. Если будут какие-то недомолвки, разногласия, это может привести к серьёзным последствиям. В лучшем случае это скажется на выполнении наших национальных космических программ. В худшем — приведёт к серьёзной аварии, где мы потеряем станцию, а можем потерять и собственные жизни. Поэтому в космосе нет места для разногласий. Мы всегда находим точки соприкосновения, слышим друг друга.
«На Space X попасть не стремлюсь»
— Вы летали на «Союзах», а хотели бы попробовать на Space X?
— Я летаю командиром. На станции «Союз» им может быть только гражданин России. В свою очередь американский представитель, который находится в «Союзе», имеет ограниченный круг обязанностей. Он, конечно, по должности бортинженер, но по сути это пассажир. В Space X такая же система. Командир, как правило, — гражданин США, а представители других государств — специалисты полёта. Мне не хочется лететь простым специалистом, поэтому я не стремлюсь попасть на Space X.
Кроме того, я с этим кораблём уже знаком. В мою четвёртую экспедицию Space X без экипажа прилетал ко мне на станцию. Каких-то революционных нововведений я там не увидел. Да, это корабль XXI века по сравнению с «Союзом». Несмотря на то что «Союз» был спроектирован практически 60 лет назад, ещё до моего рождения, он и сегодня отлично справляется со своими функциями. Наши предшественники сделали всё таким образом, что его можно модернизировать. Сейчас «Союз» — это цифровой аппарат, у него есть связь со спутниками, это мощная вычислительная машина, которая самостоятельно корректирует свою навигацию, и у нас есть возможность долетать до станции за 2-4 витка.
— В чём, на ваш взгляд, отличие частных космических компаний, почему они добиваются успеха?
— Я бы не сказал, что компания Илона Маска полностью частная, у него много госконтрактов с НАСА и Пентагоном. Там работают инженеры, которые работали в НАСА. Другими словами, Илон Маск пришёл и начал делать свой бизнес не в чистом поле и не с людьми, которые не имели опыта конструирования ракет. Отличие частных компаний, где работают энтузиасты, в том, что они заинтересованы, прежде всего, реализовать идею и получить прибыль. На второй план уходят вопросы сертификации и обеспечения безопасности. Государственные компании ставят приоритетом не прибыль, а надёжность и безопасность. Отрабатывается всё до мелочей, чтобы человек мог безопасно лететь или спастись в случае аварийной ситуации. Поэтому мне кажется, что исследования космоса — это государственная задача.
«В космосе выбирал президента чаще, чем на Земле»
— В следующем году в день выбора президента вы будете в космосе. Будете ли голосовать?
— Знаете, в космосе я выбирал президента чаще, чем на Земле. Раньше было так: на Земле оставался человек, на которого я оформлял доверенность. Он приходил на избирательный участок, садился в определённой комнате, где ему обеспечивали со мной связь. Я сообщал ему о своём решении, человек заполнял бюллетень и бросал в урну.
С этого года электронное голосование пришло в Московскую область, где я живу. Поэтому предполагаю, что голосовать буду дистанционно с МКС через личный кабинет. Если через интернет не получится, то проголосую проверенным способом — через доверенное лицо.
— Вы ещё и успеваете участвовать в проектах Народного фронта. Зачем вам это?
— Мы живём в достаточно непростое время. И я хочу внести свою посильную лепту в то, чтобы в стране был порядок, чтобы она решила свои стратегические цели и задачи, которые перед не стоят, чтобы помочь нашему президенту. Поэтому я с Народным фронтом.
